<< Предыдущая лекция         Следующая лекция >>       В начало курса >>

Виды жертвоприношений в Ветхом Завете

Читаем Матфея 23 главу, 23 стих.

Мф.23:23 Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что даете десятину с мяты, аниса и тмина, и оставили важнейшее в законе: суд, милость и веру; сие надлежало делать, и того не оставлять.

Мало, кто из нас выращивает мяту, анис и тмин. Это мы обсуждать не будем, а посмотрим, в чем Иисус упрекает фарисеев – «оставили важнейшее в законе». Что Он называет важнейшим – суд, милость и веру. Я хочу обратить ваше внимание, что это – важнейшее в законе. О каком законе Он говорит? О Законе Моисеевом. Эти три важнейшие вещи Закона рождаются не одновременно. Они исторически берут свое происхождение в разных заветах. Суд берет начало в Завете с Ноем. Одна из заповедей этого Завета – «учреждайте суды». Вера откуда берет начало? В Завете с Авраамом, совершенно верно. Полная жизнь по вере, абсолютное доверие Богу – это дар Завета с Авраамом. А что остается на Закон Моисеев? Милость.

Я вижу удивление на многих лицах. Если бы это я вам сказал, вы бы возмущались – «откуда вы это взяли»? Но это слова Евангелия, это словам Самого Господа. Это Его оценка. Важнейшим в Законе Моисеевом Он называет словам «милость», запишите это себе и начните думать. Не запреты, не предписания – шаг вправо, шаг влево, а милость. А я вам больше ничего не скажу на эту тему, я хочу, чтобы вы подумали сами. И чтобы это снова и снова вам побудило изучать Закон Моисеев, если так его увидел Господь Иисус. Милость. Сколько раз вы читали это место в Евангелии? Наверное, не один раз. И вот только сегодня мы увидели, что, оказывается, это имеет разное происхождение.

Виды жертвоприношений

В Законе Моисеевом есть всего пять видов жертв. Одна из них – мирная жертва – в трех вариантах. Сейчас мы все это разберем. По поводу жертвоприношения у нас не только каша, а, по-моему, много мусора. Первая жертва – ола (ивр. ‏עֹלָה‏‎), жертва всесожжения или сжигаемая жертва. Цель – искупить неосознанный грех вообще. Что это такое? Кто из вас читал Книгу Иова, хотя бы 1-ю главу? Иов приносит жертву за всех и за себя – «а вдруг они согрешили и не заметили, а вдруг я согрешил и не заметил». Иов был самый праведный человек на земле, но он каждую неделю приносил жертву. Это и есть ола. Допустим, ты в разговоре с кем-то невольно обидел его своей интонацией. Это никого не обижает, а вот он обиделся, и это грех. Нельзя людей обижать. Тут масса тонкостей, в том, что ты не знаешь.

Хатат – жертва за грех. Цель – искупить неосознанный определенный грех. Что имеется в виду? Допустим, ты пашешь поле плугом, сохой. Ты вполне мог чьи-то кости разворотить и не заметить. Ты мог нечаянно плугом нарушить межи, то есть залезть к соседу не нарочно, не осознанно. Или ты идешь в другой город и по дороге многое видишь, делаешь, слышишь, участвуешь в разговорах. И это все может пачкать душу. Путешествия всегда связаны с какими-то обстоятельствами, которые способствуют греху. Я приведу пример из нашей жизни. Допустим, вы едете в городском транспорте, утром вы помолились, и в транспорте вы читаете или слушаете Библию, или просто молитесь, пребываете в сосредоточенности. И вдруг вы видите какую-то безобразную сцену, не буду уточнять, какую. В электричке, в транспорте бывает всякое – кто-то что-то сказал или сделал. Вы в этом не участвуете, но вы это видите и слышите, это вошло вам в душу и испачкало ее. Это все равно, что вы уронили в грязь носовой платочек, и вы берете в руки испачканный платочек, подняли, потом постирали. Значит, надо и душу отмывать. Душа испачкана не нарочно, вы не виноваты, вам некуда вый   ти из этого вагона метро, а там какая-то безобразная сцена, хорошо еще, если не кровавая. Душа перепачкана, надо особым образом потом просить прощения в том, что душа перепачкана. Вот это аналог.

Искупить неосознанный определенный грех, связанный с путешествиями, с торговлей. А вдруг я заплатил фальшивой монетой? Мне дали сдачу, я не посмотрел, доверился, а потом я что-то купил. Самому получить фальшивую монету – тут греха нет, но заплатить за товар ненастоящими деньгами – это грех, ты обманываешь невольно.

Ашам (ивр. ‏אשם‏‎ вина) – жертва за вину или за преступление, искупить неосознанный грех, требующий возмещения. Неосознанный – значит, ненарочный грех. Вот, ты пасешь свое стадо, и скот зашел на чужое поле, ты не углядел, ты потравил урожай. Значит, прежде надо возместить убытки твоего соседа. Это ты сделал не нарочно, понятно, просто недоглядел. Овцы очень резвые, собака заболела, обстоятельства. Нарочитости не было, вот такого рода вина. Тут необходимо прежде, чем принести жертву, возместить ущерб.

Жертвы выстроены в определенном порядке, и порядок совсем не простой. Можно сказать, что это восхождение, а можно сказать, что и не так, смотря с какой точки зрения мы будем смотреть. Ола – это может праведник произнести. Первосвященник приносил раз в год жертву за весь народ, чтобы искупить неосознанный грех народа. Народ мог согрешить, даже мысленно обратиться к каким-то идолам, и т.д.

Минха (ивр. ‏מנחה‏‎) – хлебное приношение. У него другая цель, здесь нет идеи греха. Цель – обеспечить или сохранить благоволение. Вы живете и у вас все хорошо, вы здоровы, доходов хвататает. Жена здорова и дети здоровы, скот в порядке. И тогда минха – это благодарение Богу и прошение – «Господи, продли Твое благословение надо мной, над моей семьей, над нашим городом». Или, наоборот, ты чувствуешь какой-то недостаток, кто-то болеет – «восполни», и тоже благодарение.

Шламим (ивр. ‏שְׁלָמִים‏‎) мирная жертва. Перевод не всегда удачный. До сих пор спорят – «шламим» связано со словом «шалом» или не связано. Скорее всего, все -таки не связано. Но в традиции русской языковой это – жертва мирная. Цель – принести благодарение Господу.

И тут три подвида: «тода» – означает просто «спасибо» за полученное благословение. «Спасибо – Пожалуйста» - обычный диалог, тысячу раз на день мы это произносим. Вы почувствовали, что Бог вас особым образом благословил, конкретно, не вообще. Вот, вышла замуж или женился, создание семьи – это благословение. Вот, родился ребенок, вот, какая-то новая работа хорошая, и так далее. Нет никаких границ для определения благословения, только вы сами определяете. Допустим, плыл на байдарке, перевернулся и не утонул – явное благословение Божие. Тысячи примеров, я не будут перечислять. Жертва благодарения за полученное благословение. И только вы можете сказать, что это было благословение, а другой может сказать, что это было обычное дело и благодарить не за что.

«Медер» – жертва по обету. Когда человек дает обет и его удается исполнить, человек приносит жертву по исполнении обета. Это тоже жертва благодарения.

И самое удивительное – «нитоба», почему-то по-русски она называется добродетельная жертва – в радости сердца. Вы благодарите Бога не за что-то, а потому что. Потому, что душа хочет благодарить. Не за то, что премию получил или новый дом построил, а потому что душа поет и хочет благодарить. И тогда приносится эта жертва, она ни за что. Можно ли сказать, что она высшая? Можно. Тут никакого намека на грех нет, а есть чистое благодарение.

Грех неосознанный и сознательный

Встают два вопроса, если обратить внимание на первые четыре жертвы, всюду говорится о грехе неосознанном. А где же осознанные грехи? Их нет. Принести жертву, сейчас это зайти в церковь, поставить целую кипу свечей и получить якобы благословение. Пойти ограбить банк, а потом принести часть награбленного в храм – это немыслимо. Если грех был осознанный, он приравнивается к смертному, любой осознанный грех. Бывают грехи неосознанные, когда человек находится в состоянии аффекта. Так возбужден, что просто не понимает, что он делает, может кого-то ударить или что-то сделать. И даже сегодня суды во всем мире, если выясняется, что человек был в состоянии аффекта, это как-то учитывают, смягчают наказание, если это какой-то страшный проступок. Человек собой не управлял.

А если это все было запланировано? Спокойно, без всяких аффектов, сели за стол, взяли лист бумаги, распланировали – «ты на стреме, ты с этой стороны, ты с той, будем брать гастроном». Обдумал, как это сделать лучше, чтобы никто не видел, и реализовал – это грех осознанный. Он не то, чтобы смертный. Если тебя поймают с твоим шилом, то камнями тебя побивать не будут, это ясно. Но духовно — это смерть. Идея системы жертвоприношений в Законе Моисеевом: любой осознанный, нарочитый, запланированный грех ведет к духовной смерти, не обязательно физической и не обязательно сразу. Но что-то в душе умирает.

Встает вопрос, а мог ли человек, который какую-нибудь гадость сделал, проколол шины у соседней коровы, раскаяться? И как он каялся? Я не знаю. Есть очень много вещей, о которых мы не знаем. Вообще, это все было запрещено записывать. И записывать стали уже после разрушения Храма, то есть примерно в начале 2-го века н.э. Такая была практика. Тем более, что практика времен 1-го века, времен жизни Господа нашего Иисуса, сопровождалась страшным падением. Мы видим, какие ужасные грехи творились и просто безобразия с исполнением Закона. А в более высокие периоды мы просто многое не знаем, поэтому я не могу ответить на этот вопрос – как человек каялся?

Да, он могу украсть, в потом мог раскаяться. Пока человек живой, он, слава Богу, может и покаяться. Как он каялся? Во-первых, действием: украл овцу – верни пять. Это очень хорошая педагогика. Всегда надо было возмещать в разы больше. Но это только начало, это ты только успокоил душу соседу, у которого нет овечки. Ты ему пять вернул. Но грех никуда не делся в этом мире, ты впустил грех. Это как порча, как инфекция, как ржавчина. И остановить его уже нельзя. Жертвоприношения ограничивали этот грех. Наверное, надо было публично раскаяться, в собрании. Наверное, есть такая точка зрения, а доказать ее мы не можем. Но, скорее всего, это было так, потому что аргументов много. У первохристиан, как вы помните, покаяние тоже было публичное. Первохристианские общины были сплошь из иудеев. То есть, наверняка, такие простые вещи они просто перенесли.

Ожидание Искупителя

Мы обратили внимание, что вообще жертвоприношение – это для тех, кто или благодарит, или хочет искупить неосознанный грех. С нарочитым туту проблемы. Это самое важное, что грех неостановим в Ветхом Завете. Вот и ждали того, кто придет и его остановит. Мы в следующий раз будем говорить о завете с Давидом, как раз я про это буду говорить. Ждали того, кто придет и остановит грех. Люди понимали, что да, мы изо всех сил стараемся вести себя хорошо. Иногда какие-то неосознанные грехи. Но, все равно, накапливается в этом мире грех, как инфекция, как грязь, массу метафор можно привести. Но кто-то должен его остановить, кто-то должен его уничтожить. Все понимали, что это может быть только сам Творец. Я вам рассказывал, что вот этот Гоэль – Искупитель, его ждали. И Он должен, действительно, прийти свыше. И только Он может уничтожить грех.

И это центр Закона Моисеева вместе с Давидовым заветом, именно это страстное, сильное ожидание прихода Мессии, потому что есть предел этой жизни, даже если все хорошо, и ты молодец. Все равно, грех исходит.

Был такой замечательный драматург Евгений Шварц. У него есть прекрасная пьеса, в которой король все время делает гадости – то отравит, то голову отрубит. И он говорит – «ну, что делать? Я вообще отличный парень, люблю повеселиться. Но наследственность страшная. Как накатит на меня тетушка, которая всех любила угощать отравленным вином. И вот я тоже это делаю, я не виноват, это тетка виновата. Или вдруг двоюродный дедушка, который, чтобы повеселиться, мог кому-то голову отрубить. И на меня это накатывает, и все». Вот так он рассуждал.

Когда люди планируют совершение греха, по большому счету можно считать, что они что-то потеряли. Они не безголовые, не дауны, но Дух от них ушел, и они ушли от Духа Божьего. В этом смысле они уже неполноценные, но ответственность при этом с них не снимается. Они добровольно ушли, сами ушли.

Парализованные ужасом греха, мы христиане или относимся к нему крайне легкомысленно, а, Бог все равно простит. Ты что делаешь, куда ты, что ты творишь, это же грех! А, потом покаюсь, подумаешь, ничего страшного. Сколько угодно я слышал таких вещей. Поэтому мне кажется, что сегодня для нас христиан это очень важно – вот такое понимание, и некоторая строгость к себе, не к другим, а к себе в отношение греха.

Виды жертв

Вернемся к видам жертв. Ола – этот вид жертвы замечателен тем, что каждый мог ее принести независимо от дохода. Крупный или мелкий скот – это большая разница, бык или овечка совсем не одинаково стоят. Жертва за неосознанный грех хатат – тут интересное разделение: священник должен принести быка, если грех за общину – теленка, если это правитель города, князь, царь – принести козла, если кто-то из народа – козел или овца, и вот наконец бедный – две птицы. Обычно, это птицы, которых легко поймать – дикие голуби, горлицы по-русски, славянское слово. Очень бедный – горсть муки. То есть это то, что может принести каждый.

Приносят Иисуса в Храм. Женщина после рождения ребенка 40 дней нечиста, считалось по Закону, причем если это мальчик, а если девочка, то 66 дней. Только не спрашивайте меня -почему, я этого не знаю и нигде толковой интерпретации не читал. Бестолковых – сколько угодно, но они у меня не откладываются в голове. Итак, родители приходят в Храм, приносят младенца и приносят какие жертвы? Два голубя. Лука очень точно показывает статус семьи Иисуса. Эта семья бедная. Не нищая. Самые бедные приносят горсть муки.

Хлебное приношение, минха – потому и хлебное, что тут нет крови. Тут никаких животных не приносят, только мука или лепешки, или начатки плодов с елеем, ладаном, солью, но без закваски и без меда. Обычно сопровождается приношению животного. Я не могу ответить, насколько обычно, то есть в каких случаях сопровождается, в каких – нет. Этого никто сейчас не знает. Если мы начнем сейчас Книгу Левита читать, там где-то сказано, что эта мука должна быть на сковородке прожарена, а где-то она в горшке печется, где-то еще какие-то другие виды. В каких случаях – что, опять мы не знаем. Это не те способы приготовления, когда одна хозяйка делает так, а другая – так. Это – Богу, поэтому тут все регламентировано, в каких-то случаях так, а в каких-то так. А в каких именно, сегодня мы этого не знаем. В Книге Левита написано: или сама мука, или хлебы из нее, или печеная на огне в горшке, но когда – что, непонятно.

Вот, почему без закваски и меда? Хороший вопрос. Мед – это продукт чистый или нечистый? Чистый, его можно есть, сколько хочешь. Но, оказывается, из чистых продуктов не все можно приносить Богу. Мед быстро разлагается, засахаривается. Как бы мед умирает, остается сахар. А это как бы образ смерти. Поэтому и хлебы приносились только без закваски, потому что там, где закваска, там обязательно будет плесень. Хотя такой хлеб ели каждый день, но не все можно Богу приносить. И на Пасху – по той же причине хлеб без закваски.

А продукт наоборот — это соль, которая предохраняет от разложения. Поэтому всякая жертва должна быть осолена. Каждый солью осолится. Во всех жертвоприношениях должна быть соль как образ постоянного, того, что не разлагается.

Мирные жертвы – все кровавые, что удивительно. Они исходили не из этических представлений нервно-возбудительных барышень, а из совершенно другого. Вообще жертвоприношения были не для слабонервных. Недаром на двор, где стоял жертвенник и все это совершалось, женщин не пускали. Это было очень правильно.

Как приносилась жертва

Теперь – действия жертвователя. В первом случае (ола) – он приводит жертву, возлагает руку ей на голову. По-видимому, он при этом что-то говорил вслух, что «это – вместо меня». Наверное, у нас есть веские основания так считать, но доказательства строгого у нас нет. Возложение рук на голову – это знак покаяния или благословения., амбивалентный знак. Потом жертвователь сам закалывает жертву, в данном случае это означает – перерезает ей горло. Снимает шкуру и делит тушу на куски. А вот, что делает священник – принимает приношение из рук жертвователя, кропит кровью алтарь. Кровь сливали в специальный кувшин. Священник кладет куски на огонь, внутренности и ноги жертвы – это все сжигается. И кропит кровью и помазывает лоб жертвователя большим пальцем правой руки. Они так серьезно относились к жертвоприношениям потому, что они серьезно относились к грехам.

Зачем делили туши на куски? Потому что, кроме жертвы всесожжения, когда все сжигалось, остальные куски мяса – что-то отдавалось священникам, сыновьям священников, а остальное съедали те, кто приносил жертву. Если это был целый ягненок или даже бык, они съесть все не могли, а надо было это съесть в этот же день. Все, что оставалось на следующий день, это уже надо было сжечь. Чисто гигиенически это понятно, холодильников не было. А, кроме того, это все творилось здесь и сейчас. То есть надо было пригласить соседей, общину, друзей, чтобы все съесть. Представляете, сколько мяса остается от быка? Плечо, лопатки отдали священникам, что-то сожгли, и все равно остается столько, что одному человеку не съесть. Это просто невозможно. Это была священная трапеза. Участвовать в ней мог только тот, кто ритуально был чист.

<< Предыдущая лекция         Следующая лекция >>       В начало курса >>