<< Предыдущая лекция         В начало курса >>

Завет с Давидом. Часть 2. Завет с Иисусом

Я сейчас некоторые простые вещи вам скажу. Самое важное я уже сказал про Завет с Давидом, и этот вопрос я вам задал, и надеюсь, что вы будете о нем думать.

Все помнят мысль апостола Павла, что законом познается грех. Это Рим. 3:20. Это мысль очень глубокая и требует времени, чтобы она стала не богословием, а практикой. Вот прошла радость первых поколений израильтян, получивших и принявших Закон Моисеев как дар. Прошло и исполнило свое предназначение поколение мужей и жен веры, исполнившихся силы веры в заповеди о взятии земли обетованной. А вот последующие поколения опытно познали силу и власть греха – «нет человека, который был бы жив и не согрешил», говорит Писание. Это уже не богословие, это опытное познание, это из жизни. И вот царю Давиду, который так остро и мучительно знал, лично знал и переживал силу греха, а также невозможность своими силами избавиться от него, Господь открыл и вручил особый дар – именно от него произойдет Тот, Кто принесет в мир освобождение от греха.

Иисус очень часто в Евангелии именуется – не евангелистами, а разными людьми, – Сыном Давидовым. Похоже, что из всех разных титулов, обращений, именно это было ближе всего для Него. Вспомните, именно так к Нему обращались бедняки, для которых только Он и оставался единственной надеждой на их спасение. Когда платить нечем, когда нет никакой надежды, кроме милости Его, всегда важно узнать, как же Он сам предпочитает, чтобы Его называли. Это нам так понятно. И вот у Иерихона идет Иисус, окруженный очень умными людьми. Я говорю без всякой иронии, очень образованные, и они ведут очень умные и образованные речи, споры. Его что-то спрашивают, Он отвечает – это обычно. И вот сидит нищий, больной, который орет во всю глотку – «Иисус, Сын Давидов, помилуй меня!». Ему говорят – «что ты делаешь, замолчи, это не прилично, неужели ты не видишь, люди разговаривают, а ты мешаешь». У них там целая «наука», у них важные вопросы, а у него вопрос не важный, но вопрос жизни или смерти – «помилуй меня, исцели меня». И когда человек вот так кричит, Господь всегда приходит. «Что ты хочешь? – Чтоб Ты исцелил меня». Я надеюсь, что вы эту сцену все помните. Он недаром кричит – «Иисус, Сын Давидов», он знал, как к Нему обратиться. Это, по-видимому, было по сердцу Господу, я так осторожно говорю.

Завет с Давидом, действительно, внутренний ресурс Завета с Моисеем. В известном смысле – это не новый, по сравнению с Моисеевым, завет, а лишь его уточнение, одухотворение. Если так можно выразиться, Завет с Давидом – интимная душа Завета с Моисеем. Господь не просто обещает не отнимать свою милость от Давида и потомков вовеки. Сам Бог обещает, что престол Давида будет пред лицом Его. На языке Писания это означает, что Давид и потомки его являются орудием спасения Господня. Господь избирает этот род для Своего непостижимого промысла, что отныне он поставляется на особое, неповторимое во всей истории служение, что, наконец, он войдет в Царство Небесное. 

2 Царств 7:18-29. Молитва Давида

Я хочу вместе с вами прочитать сейчас эту молитву Давида. Этот завет был настолько удивительным, что сам Давид не мог скрыть, насколько он был поражен, когда Господь объявил ему об этом. На что хочу ваше внимание здесь обратить, мои дорогие: я много раз говорил, что переписчики Писания, конечно, его редактировали, уточняли. Но есть тексты, которые они, по-видимому, не трогали. Это настолько их, как и нас, потрясало, что они остались неприкосновенными. Вот молитва Давида – это 18 стих и до конца главы. Это даже не молитва, вот так не молятся. Человек, который садится и пишет молитвы, так он не напишет никогда.

2Цар.7:18-19 «И пошел царь Давид, и предстал пред лицем Господа, и сказал: кто я, Господи, Господи, и что такое дом мой, что Ты меня так возвеличил! И этого еще мало показалось в очах Твоих, Господи мой, Господи; но Ты возвестил еще о доме раба Твоего вдаль. Это уже по-человечески. Господи мой, Господи!».

Вы понимаете, что это не молитва. Это вырывается из человека крик радости, удивления, восторга и восхищения. И потом никто никогда не посмел это отлакировать. Вот так сказать Богу – это можно только из самой глубины сердца, иначе это страшная наглость.

2Цар. 7:20-27 «Что еще может сказать Тебе Давид? Ты знаешь раба Твоего, Господи мой, Господи! Ради слова Твоего и по сердцу Твоему Ты делаешь это, открывая все это великое рабу Твоему. По всему велик Ты, Господи мой, Господи! ибо нет подобного Тебе и нет Бога, кроме Тебя, по всему, что слышали мы своими ушами. И кто подобен народу Твоему, Израилю, единственному народу на земле, для которого приходил Бог, чтобы приобрести [его] Себе в народ и прославить Свое имя [и] совершить великое и страшное пред народом Твоим, который Ты приобрел Себе от Египтян, изгнав народы и богов их? И Ты укрепил за Собою народ Твой, Израиля, как собственный народ, на веки, и Ты, Господи, сделался его Богом. И ныне, Господи Боже, утверди на веки слово, которое изрек Ты о рабе Твоем и о доме его, и исполни то, что Ты изрек. И да возвеличится имя Твое во веки, чтобы говорили: "Господь Саваоф - Бог над Израилем". И дом раба Твоего Давида да будет тверд пред лицем Твоим. Так как ты, Господи Саваоф, Боже Израилев, открыл рабу Твоему, говоря: "устрою тебе дом", то раб Твой уготовал сердце свое, чтобы молиться Тебе такою молитвою».

Вот, что может сделать человек. Давид был очень большой грешник – и руки в крови, и прелюбодеяние, и убийство – что только на нем не было, очень много. Но он знал, что смотреть надо не на это, а на Бога, и готовить сердце свое для Бога.

2Цар.7:28-29 «Итак, Господи мой, Господи! Ты Бог, и слова Твои непреложны, и Ты возвестил рабу Твоему такое благо! И ныне начни и благослови дом раба Твоего, чтоб он был вечно пред лицем Твоим, ибо Ты, Господи мой, Господи, возвестил это, и благословением Твоим соделается дом раба Твоего благословенным во веки».

Это совершенно удивительная молитва, она удивительна своей безыскусностью. Такое впечатление, что это вырвалось на одном дыхании - сердце было готово. Человек отлично осознавал себя великим грешником и был таковым, но он знал, что смотреть надо не на свой грех, а на Бога. И эта благодарственная молитва, которая и на молитву-то не похожа, это чудо из чудес, которое Писание нам сохранило. Я не знаю, вы услышали, я лично слышу тут голос царя Давида, не редакторов, не корректоров, а самого царя Давида. Такие места в Писании есть, когда никто не смеет прикоснуться при переписке и что-то поправить, улучшить, а всегда ухудшить, потому что это из глубины сердца пришло. Советую вам дома самим внимательно прочесть эту молитву и подумать над ней, потому что она очень глубока.

Завет с Давидом приносит надежду

Что еще важно сказать. Вот теперь и только теперь появляются основания для появления пророчеств, пророков. Бог подарил Завет Давиду – это как вектор, направление к Мессии. И теперь появляется огромная пророческая литература, и она вся мессианская. Не будь Завета с Давидом, не было бы ни Исайи, ни Иеремии, ни Амоса и всех остальных пророков. Между прочим, Откровения тоже не было бы. Теперь и только теперь появляются основания возвещать о новом небе и новой земле – это плод Завета с Давидом. У всей великой ветхозаветной пророческой традиции проявляется в самой ее глубине тождественность содержания и смысла, которая так кратко, точно и просто выражена в проповеди последнего пророка этой традиции – «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное». Без этого Завета невозможно представить жизнь и подвиг многих поколений ветхозаветных праведников. Именно это ожидание составляло суть их подвига, именно оно давало им возможности жить в таких условиях, когда без такой надежды жить было совершенно невозможно.

Что же нового принес Завет с Давидом? Завет с Моисеем принес милость, Завет с Ноем суд, Завет с Авраамом веру, Завет с Давидом приносит надежду. Вот как интересно. Всегда несколько неожиданны такие повороты, когда мы пытаемся одним словом выразить предназначение или плод, или дар этого Завета. Наконец, не только зная о Завете Давидовом, но и веря в него и живя им, Симеон мог пронести через всю свою долгую и трудную жизнь подвиг веры, что бы в самом конце ее, увидев обещанное, воскликнуть – «Ныне отпускаешь раба Твоего Владыка, по слову Твоему с миром. Ибо видели очи мои спасение Твое, которое Ты уготовал перед лицем всех людей в свет просвещения язычников и славу народа Твоего Израиля».

Завет с Иисусом

Смысл всех заветов – любовь

Вот мы с вами дошли и до Завета с Иисусом, это как бы другая тема пошла. Я задам вам простой вопрос, только в обморок не падайте, в чем суть этого Завета? Жизнь. Жизнь – это относится к каждому Завету, каждый Завет приносит жизнь. Может, любовь? Любовь – это такие общие слова, и трудно с этим спорить и даже невозможно. Я немножко уточню свой вопрос – предыдущие заветы отменяются или нет? Нет. Есть ли новая дополнительная заповедь? «Так и вы любите друг друга, как я возлюбил вас». Вот, «так вы и любите друг друга» – это совсем другой уровень. К нам пришел Сын Божий и возлюбил нас неслыханной любовью – любовью Божие. И Он требует, чтоб такой же любовью мы любили друг друга – вот Его заповедь. Это Ин.13:34. И это тоже еще не конец.

Ин.13:35 «Потому узнают все, что вы мои ученики, если будете иметь любовь между собою».

Не просто любовь, а такую любовь – это пропущено, потому что в русском языке отсутствуют какие-то части речи, которые есть в греческом или в еврейском, частицы. Иисус не требует больше ничего. Но планку Он поднимает на неслыханную высоту. Он требует от нас, чтобы мы любили друг друга такой любовью, которой Он любит нас. Это совсем не просто. Смысл этого Завета, а вместе с тем и каждого Завета – в любви, мы можем это утверждать совершенно точно. Смысл Завета Авраама, и Давида и Моисея – в любви, иной сути у жизни нет, суть жизни – это любовь.

Эту истину, может быть, лучше всех понял любимый ученик Иисуса, который не уставал писать и говорить – «Бог есть любовь». Но любовь особого рода. Вы знаете, у нас язык очень скудный – «я люблю квашеную капусту, я люблю жену, я люблю дочку, я люблю Бога» – все один и тот же глагол у нас, другого даже и нет. В английском языке, там хоть два глагола, но тоже от этого легче не становится. В греческом – четыре, но и это дело не сильно меняет. Вот любовь Божию, которую принес как Завет любви к братьям и сестрам Иисус, как заповедь, – это и есть Завет с Иисусом. Все остальное в Новом Завете – это только приложение. Несколько веков спустя блаженный Августин эту заповедь изложил очень кратко и очень ярко – «Возлюби и делай что хочешь». Имеется в виду не вообще – ходи и всех подряд люби, а возлюби любовью Христовой.

В Новом Завете нет никаких специальных или особых, отличных от ветхозаветных, учений о морали, социальной доктрине и прочем. В нем есть только одна, но совершенно невероятная новизна, о которой лучше всех написал все тот же любимый ученик Его – «ибо Бог так возлюбил мир, что отдал Сына своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную». Иоанн 3:16. Именно эта любовь и творит новую жизнь, которую мы обычно называем чудом. А на самом деле это – не чудо, а реальность, потому что Христос входит в нас, Христос входит в наше сердце, начинает там жить. И тогда нормальный христианин может повторить, и не только может, но и обязан повторить вслед за Павлом слова – «не я живу, но живет во мне Христос». Это не в один раз, это процесс, процесс не короткий, а длинный. И отцы Церкви называли это – обожение. Дело в том, что они были реалистами, они рассуждали очень просто. Вот когда мы едим хлеб или что-то другое, пьем воду, вино или что-то другое, тогда то, что нашей жизни, нашему телу, душе полезно – это становится частью нас. Просто перерабатывается, становится частью нас, а все, что нет, это выбрасывается из организма.

Но когда мы принимаем в себя Тело и Кровь Христовы, мы так рассуждать не можем. Это была бы страшная дикость, что Христос становится частью нас, а что-то выбрасывается. И тогда логически остается одна единственная возможность – мы становимся частью Его. Вот это они называли обожение - мы становимся частью Христа, плоти и крови Христа. В наших жилах уже течет не просто кровь 1-й группы, 3-й группы с таким-то резусом, а кровь Христова. Эта плоть – она уже совсем другая. И отсюда рождаются эти удивительные требования к нам – в тебе живет Христос, ты теперь сын Божий, или дочь Божия, ты – царская дочь, есть вещи, которые ты не можешь сделать. Невозможно представить, чтоб царская дочь или царский сын украл что-то, это унизить Царя. Если заповедь в законе Моисеевом «не кради», потому что тебя накажут, потому что вообще нехорошо красть, то здесь – это не достойно тебя. Тут аргументация становится другой – это недостойно сына Божьего, ты теперь сын царский, ты – дочь царская. И это совершенно немыслимо такое себе представить, чтобы царский сын или царская дочь что-то украли. Вот как резко меняется смысл, аргумент и причина наших действий или не действий.   

1 Кор.13 Гимн любви

Откройте 13 главу 1 послания к Коринфянам и прочтите этот знаменитый гимн любви, многие дети знают это наизусть. Когда Павел пишет здесь о любви, это поэма настоящая, он имеет в виду любовь Христову, не просто любовь одного человека к другому, или любовь человека к своей кошке, или кто-то любит суши, а кто-то любит антрекот, и т.д.

1Кор.13:1-3 «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я - медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею [дар] пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что [могу] и горы переставлять, а не имею любви, - то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы».

Всюду, где говорится «любовь», надо как бы дописывать «любовь Христова, любовь Божья, любовь Сына Божьего». Просто Павел опытный литератор, и повторять одно и то же немыслимо, литературно некрасиво.

1Кор.13:4-13 «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится. Ибо мы отчасти знаем, и отчасти пророчествуем; когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится. Когда я был младенцем, то по-младенчески говорил, по-младенчески мыслил, по-младенчески рассуждал; а как стал мужем, то оставил младенческое. Теперь мы видим как бы сквозь [тусклое] стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан. А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше».

«Тогда познаю» – опять пропуски, это просто стиль литературный. Познаю кого? Конечно, Его так, как Он сейчас знает меня. Меня Он знает изнутри, и я Его познаю изнутри. То есть всегда нам полезно это «дописывать», потому что Павел пишет очень сокращенно, он уверен, что те, кому он адресует, они все понимают.

Центр нашей жизни – Христос

Теперь очень интересный вопрос – кто с кем заключает завет? Завет с Моисеем заключает с одной стороны Бог, а с другой стороны народ. И заключая завет, мы входим в народ. Завет с Давидом – это личный завет, поэтому мы тоже как бы входим в него, когда молимся, просим и жаждем прихода Мессии, тогда мы в Завете с Давидом. Кто тут заключает завет и с кем, какой человек с каким Богом? Он заключается в Иисусе Христе. Я очень хочу, чтобы вы это поняли, об этом говорится на Евхаристии. «Через Христа, Христом, о Христе» – все эти слова это означают, что завет заключается во Христе, через Христа, Сын Божий и Сын человеческий соединяются в нем и заключают этот завет. Лучше всех, и не потому, что он самый умный, а потому, что Бог ему открыл, об этом сказал Петр – Матфей, 16 глава. Что он сказал? «За кого принимают Меня люди», и они отвечают – «за разных пророков». «А за кого вы Меня принимаете?». И Петр отвечает. Что он говорит? «Ты Христос, Ты Мессия, Сын Бога живого». Сын Бога – Он тоже Бог. И это уже не я говорю, а Господь говорит – «Блажен Ты, Петр, не плоть или кровь тебе это открыли, но Сам Бог». То есть он такое понимание ставит выше всего, на самый высокий уровень, и для нас это очень важно, практически важно.

Сегодня перед началом занятий меня атаковала группа хорошо вооруженных девушек вопросом – «где же границы Церкви?». Теперь я могу сказать, где границы Церкви. Был такой великий муж, относительно недавно канонизированный – митрополит Филарет Московский, совершенно замечательный и великий человек. Кстати, мы ему благодарны должны быть по гроб жизни, потому что мы читаем с вами Библию, а он трудился. Евангелие от Иоанна – это его перевод, это он перевел. И он говорил – «Я ни одну Церковь, которая исповедует Иисуса Сыном Божиим, не дерзну назвать еретической». И это критерий евангельский, он опирается на Петра. Собственно, Петр сказал первый раз что-то такое догматическое, во что вся Церковь верит. И если какая-то группа христиан эти слова Петра из 16 главы Матфея отрицает, мы не можем их считать христианами. Потом это повторяет во Втором послании апостол Иоанн – «кто не верит, что Иисус есть Сын Божий, с теми общаться нельзя». То есть для нас это очень важно.

Центр нашей жизни, я прошу прощения, это не наши грехи, это не наши недостатки, это не наши немощи, и даже не наши таланты, это – Сам Христос. Христианин тот, для кого Он является центром жизни, а все остальное – это второстепенно, даже грехи. Потому что «нет человека, который жив бы был и не согрешил». Но если ты смотришь на Христа распятого и воскресшего, тогда все по-другому в твоей жизни происходит. Это не значит, что грехи исчезают или прощаются. Это значит, что они как бы становятся ничтожными. Вы, наверное, знаете, что в ранней Церкви покаяние было один раз. Это покаяние, по-гречески «метанойя», по-еврейски «тшува», и то и другое слово означает поворот, поворот жизни. Вот я жил ради семьи, я жил ради детей, я жил ради творчества, ради работы. Много чего есть хорошего, ради чего стоит жить, правда же? А вот теперь я свою жизнь поворачиваю, вектор поворачиваю, направление, я живу ради Христа. И это происходит один раз в жизни.

Покаяние

У нас, как всегда, большие проблемы с языком, со словами. Если вы, представьте себе, решили прожить неделю, не пачкая рук, вряд ли вам это удастся. Будете очень стараться, носить перчатки, беречь руки. Но смотришь, к концу дня, все равно, хорошо бы их помыть. Кроме рук, еще кое-что, даже много чего. То же самое с душой. Очень часто мы становимся невольными свидетелями каких-то некрасивых сцен, какой-то гадости, которая происходит на наших глазах, мы слышим какие-то гадкие слова, сцены, реклама, телевидение, метро, мы никуда не можем деться, нельзя же выйти из вагона, и т.д. И это пачкает душу. Ну, что ты делаешь с руками? Пришел домой к вечеру, вроде изо всех сил старался их держать в чистоте, а смотришь, неплохо бы помыть – идешь и моешь. То же самое с душой. Чтобы вы поняли, какая разница между покаянием как поворотом жизни, и покаянием как омытием, очищением – это делается каждый день. «Господи, я сегодня какое-то слово не то сказал, я сегодня человека нечаянно обидел, я сегодня слышал или видел какую-то безобразную сцену, и она мучает, она испачкала мою душу, прости меня». Не надо бежать ни к какому великому старцу, встал перед Богом и просишь – «очисти, прости, я не хочу этой грязи, омой меня Сам, очисти меня». И это происходит.

Сегодня мы удивляемся, когда слышим, что покаяние было возможно только один раз в жизни. У нас слово «покаяние» просто изменилось, другой какой-то семантический пласт. Я помню много лет назад, еще в советские времена, у меня был любимый священник, и живой тогда. Храмов в Москве было мало, и я к нему приходил на исповедь. Там много народу, храмов было мало, а все-таки люди исповедовались. И много было людей, которые уже в пожилом возрасте, плохой слух. А люди с плохим слухом обычно громко говорят, они кричали на весь храм – «батюшка, я согрешила, вчера сосиску съела, в среду». А он ей на это так же громко отвечал – «что ты ко мне лезешь со своей сосиской, ты лучше скажи, мужа ела, мужа ела вчера?» Человека есть нельзя. Прошло много лет, почти сорок, и я это очень хорошо помню. И я считаю, что это великая духовная мудрость. Концентрируясь на сосисках или на чем-нибудь в этом духе, на какой-нибудь ерунде, мы проглядываем главное, а главное – это любовь к ближнему – «человека ела?». Собственно, это и есть христианство.

Враг очень хочет, чтобы мы распылялись по мелочам, и чтобы из центра нашей жизни ушел Христос. Я надеюсь, что я не открываю вам глаза, надеюсь, что ничего нового вы не слышите, что это все известно, очень надеюсь. Но считаю своим долгом напомнить об этом, потому что вот такая жизнь с этими платочками, будь они не ладны. Если ради спасения брата, я бы сам надел платок, нужно было бы, я бы сам ходил в платочке. Дело-то не в этом. Ни платочек, ни не-платочек к спасению не приводят. А является ли Христос центром моей жизни или не является – это вещь существенная и принципиальная. Никогда на это не обращали внимание христиане.

Послание к Диогнету

Есть замечательный документ подлинный, почитайте Послание к Диогнету. Это примерно середина 2 века. Христианин Иустин Философ, мученик, другу своему пишет. По-видимому, они были близкими друзьями, и в хороших отношениях. И он ему пытается объяснить, кто такие христиане. Он говорит, они ничем от других не отличаются, едят такую же пищу, одеваются так, как принято в тех городах и странах, где они живут. Это же Римская империя, она гигантская, там много разных было и традиций, и обычаев с одеждой. Едят то, что принято в этих местах и т.д. И он говорит, они точно такие же, как все остальные. Кончает эту фразу он, правда, неожиданно – «одним они только отличаются - они детей своих не бросают». Стоит читать, очень рекомендую, вы почувствуете дух подлинности, это не богослов писал. Т.е. он богослов, он образованный человек, но писал он не на богословском языке, а на языке живом, очень живом, очень советую почитать. Т.е. одевались так, как принято. Во фраке, и так было принято, значит так. Где-нибудь в Галлии так, значит так. Там женщины штаны носили, значит штаны, и т.д. Никто на это не обращал внимания. Никакого внимания не было к тому, кто ты – раб, богатый, свободный, патриций, горожанин, простолюдин, воин, белый, черный. В ранней церкви в Римской империи на это вообще не обращали внимания – на цвет кожи.

Не было никаких предрассудков. Очень часто рабов избирали епископами. И со временем, по мере того как Церковь росла, как дерево растет, стали просить хозяев отпустить их, или выкупали, потому что у епископов должна быть достаточная степень свободы, чтобы ходить по общинам, наблюдать и все. А если он раб – он не может сам по своему желанию куда-то ходить. Первый епископ Вероны – есть такой город в Италии, там, где Ромео и Джульетта, – епископ Зинон, африканец чернокожий. Его тело до сих пор лежит в соборе, продают массу открыток и статуэток. И он черный-черный весь, и никого это не беспокоило ни тогда, ни сейчас. Один из великих святых Церкви. Вот это удивительно.

И когда Римская жандармерия запрещала публичную проповедь христианам, то они проповедовали своей жизнью. И очень многие святые об этом пишут, и не только святые, а языческие ученые, образованные люди – «что это за люди, как они могут вот так любить друг друга? Они такие разные, разных сословий, разного образования, разного цвета кожи, разного финансового положения, знатные, не знатные. Как они могут так любить друг друга, что их объединяет?». Они этого не могли понять. Мужчины, женщины, которые некоторое время назад занимались какими-то кошмарными делами, торговали собой, допустим, и вот сейчас они такие же достойные и уважаемые, как благородные матроны. Потому что они повернули свою жизнь, они покаялись. Теперь в центре жизни – Христос. Вчерашние воры, разбойники и так далее.

Это самое главное, это и есть Завет со Христом, и в Него мы входим или пытаемся входить. Мы люди рассеянные, скажем так, мы люди, склонные к тому, чтобы расползтись на части. И мы должны себе каждый день напоминать, это называется на богословском языке «актуализация», что в центре нашей жизни – Христос. Вставая утром, мы должны себе сказать, Богу сказать, в молитве себе сказать – «в центре моей жизни Христос». А вечером перед сном за какие-то ситуации, которые мы вспомним, когда это было не так, за день – просить прощения. Потому что это не было по умыслу, может, по усталости. Мы живем в очень трудное время. Таких мегаполисов не было, таких миллионных скоплений людей не было, таких толп, такого водоворота не было, и поэтому так трудно, и таких работ не было. В общем, жизнь была более домашней. Большинство людей жили, работали, развлекались, все делали в своем доме, в том числе и молились, и какие-то ремесла, и прочее, и прочее. Сегодня совершенно другая жизнь, поэтому сегодня очень трудно быть постоянно сосредоточенным на Нем, очень трудно. И поэтому мы можем и должны напоминать себе об этом, и это замечательная идея, мысль.

Цепь заветов в истории спасения

Я попробую подвести итоги ответом на те вопросы, которые были поставлены в самом начале этой лекции, когда мы говорили о Завете с Адамом. Итак, первое. Каждый из последующих заветов не противоречил всем предыдущим. Второе, содержание каждых из известных нам заветов идентично остальным – хранить жизнь, дарованную Творцом, возделывать ее и умножать по мере возможности. Третье – все заветы являются договорами, устанавливающими не равные отношения, типа «сюзерен – вассал», все, кроме последнего завета, кроме Завета с Иисусом. И это не наша заслуга – Он нам подарил новый тип этого договора – союза – «Я называю вас уже не рабами, а друзьями». Это новое в Завете с Иисусом, абсолютно новое – это договор равных сторон, но до этой равности нам надо расти и расти.

Различие же в этих заветах относится к области условий их исполнения. Все эти условия имеют также нечто общее – обещание хранения верности своему господину. Все эти заветы условны, это надо особо подчеркнуть, в них есть условие: исполнение того, что обещает Господь, зависит от верности Его вассала. Слова «вассал» в языке Библии нет, есть слова «раб Божий». Если я храню верность своему господину, Бог обещает продлевать свою милость ко мне. Все эти договоры-союзы, заветы не имеют ограничения во времени, т.е. это заветы вечные и, следовательно, не отменимые.

Соблюдая определенную осторожность, можно говорить о развитии заветов. С одной стороны – это постоянное уточнение и конкретизация различных пунктов договора-союза и условий их выполнения, т.е. их постоянное усложнение. Завет Моисеев гораздо сложнее, чем Завет с Ноем, а, с другой стороны, это движение к первому райскому Завету с Адамом на качественно ином уровне. Т.е., можно говорить о постоянном высвечивании их содержания и сути.

Следует так же отметить уникальность и неповторимость каждого из заветов. В чем она состоит? Их следует рассматривать как дар Божий, данный сотворенному Им человечеству в различных обстоятельствах. По мере того, как развивалось человечество, Бог говорил с ним более и более ясно и подробно с одной главной целью – привести его, человечество, к максимально возможной в данную историческую эпоху степени богообщения.

В этой связи можно говорить о развертывании истории спасения во времени и о ее различных эпохах, характеризующихся отдельными заветами. Каждый завет – это как грань, граница историческая. С каждым последующим заветом начинается новая эпоха взаимоотношения Бога и человека. При этом каждый последующий завет не отменяет действий предыдущего. Но каждый последующий завет вбирает в себя все предыдущие, которые становятся его неотъемлемыми пунктами, своего рода частными случаями. Вот мы увидели, что Завет Ноя стал частным случаем Завета со Христом.

Можно так же считать, что предыдущий завет становится нижней границей в последующем. Это значит, что если человек находится в определенном Завете, допустим, Авраамовом, и он согрешил, то он не выпадает вообще из завета с Богом, он просто падает на более низкий уровень, в Завет с Ноем. Если ты живешь в Завете со Христом, то для тебя достаточно этих слов – «возлюби и делай что хочешь». Но если с любовью Христовой у тебя проблемы, тогда надо исполнять все заповеди. Это очень похоже вот на что: если можешь летать – лети, лети, куда хочешь, а не можешь летать, тогда соблюдай все правила движения – там поворот направо запрещен, тут красный свет, тут одностороннее движение и т.д. Это метафора, это закон Моисеев. Но если ты можешь лететь – лети, и тогда ты свободен полностью, и не отменяются эти законы движения, правила движения – они превышаются. Я очень хочу, чтобы вы разницу эту поняли – они превышаются. Соблюдаются, но в гораздо большей степени, чем принято в законе Моисеевом.

Вот книга, которую я вам очень часто цитировал про отцов египетских. Например, пришли воины в келью к какому-то старцу и начали выносить имущество. Он вместо того, чтобы на них кричать, рычать и так далее, начинает им помогать – выносит все, что у него есть. И они нагрузили какую-то телегу и поехали. И вдруг он видит, что они забыли какую-то его трость, и он кричит – «остановитесь, остановитесь, тут трость, она такая ценная, мне ее епископ подарил». И он бежал за ними несколько миль, чтобы им отдать. Они были так потрясены, что вообще перевернулась их жизнь. Он исполнил этот завет. И вместо того, чтобы их ругать, бить или еще что-нибудь, он им все отдал, абсолютно все. Это высота, это процесс. Мы не смеем требовать от человека, который год, два, пять лет в Церкви, такой высоты жизни, но мы знаем – это вектор, направление, куда мы идем, а вектор этот – Голгофа.

При этом процесс развертывания завета во времени может рассматриваться как постепенные этапы роста дерева из семени, причем определенного дерева – древа жизни. Не древа познания добра и зла, а того древа, о котором обычно молчат, древа жизни. Исходя из этого, можно представить последний эсхатологический завет, который еще только предстоит заключить спасенному человечеству с Пришедшим во славе Сыном Божиим. Т.е., впереди нас ждет еще один завет, и этот завет совершенно уникальный. Христос не спросит – «был ли Я в центре твоей жизни, считал ли ты Меня Сыном Божиим?». Он задаст очень простые вопросы – «накормил голодного? Напоил жаждущего? Навестил больного? Идите сюда возлюбленные». А если нет? Те, которые «нет», начинают вопить – «Господи, не Твоим ли именем мы исцеляли и воскрешали? – Уйдите, не знаю вас». Вот так. И об этом будущем завете, который будет заключен с каждым желающим, лучше всех пишет Иоанн.

1Ин.3:2-3 «Возлюбленные! мы теперь дети Божии; но еще не открылось, что будем. Знаем только, что, когда откроется, будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть. И всякий, имеющий сию надежду на Него, очищает себя так, как Он чист».

И еще.

1Ин.4:16-17 «И мы познали любовь, которую имеет к нам Бог, и уверовали в нее. Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем. Любовь до того совершенства достигает в нас, что мы имеем дерзновение в день суда, потому что поступаем в мире сем, как Он».

Вот это и есть Завет со Христом – когда мы поступаем, как Он.

<< Предыдущая лекция         В начало курса >>